Никто за язык не тянет
"Иностранный с детства" - это модно. Для девятилетнего ребенка норма - английский (французский, немецкий - нужное подчеркнуть) пять раз в неделю в школе, четыре раза в неделю дома с репетитором. Продвинутые родители не позволяют своим чадам смотреть мультфильмы с переводом. Вместо того чтобы спокойно купить "Шрэка" на русском в соседнем киоске, они ищут "Шрэка" на английском, да еще и с субтитрами: дескать, вот тебе, смотри и учи. Забыт и заброшен домик в деревне, который еще недавно было так хорошо иметь: на каникулы детей отправляют в языковые лагеря. С погружением и без такового.
Лично я не отношусь к совсем уж обезумевшим мамашам. Но и на старуху бывает проруха.
В одной из известных и вполне уважаемых газет я увидела заметку: "Если ребенок устал от школьных уроков английского, то наш курс - для него. Неожиданная подача материала, разные уровни подготовки, игры и фильмы. Пройдя наш недельный языковой курс, дети разовьют навыки перевода и расширят свой словарный запас. Днем - прогулки по лесу, катания на санках и лыжах, дискотеки и проч.". И все это - под Звенигородом, в одном из самых экологически чистых мест Подмосковья. На базе отдыха бывшего ЦК. За $250 - вполне средняя цена.
О'кей! Хватит держать ребенка у материнской юбки - пусть едет. Социализируется. Английский совершенствует. Нагуляется-набегается на свежем воздухе. Спрашиваю дочь, хочет ли. Хочет, но с подружкой Лариской. Уговариваю Ларискиных родителей. И вот мы уже на родительском собрании на языковых курсах. Назовем их ну хоть "Вау!".
Толпе мам и пап представляют начальника лагеря. Он - иностранец. Да не простой, а имеющий пятерых отпрысков. Уж он-то знает, как любить детей. Кроме него есть еще и воспитатели, и учителя. Так что, сами понимаете, без присмотра чада не останутся. Вас волнует питание? No problem! Учтены детские пристрастия и подсчитаны калории. Все полезное, лучше, чем дома. От пуза. Потому что, во-первых, детишек здесь любят, а, во-вторых, все же база бывшего ЦК - надо думать, знают, как кормить. Проживание - в двухместных номерах. Старшие - со старшими, младшие - с младшими. Смогут ли они звонить домой? Конечно! Но зачем? В конце концов чем дольше разлука, тем радостней встреча.
Но сколько можно о быте? Главное - языковая среда. Общение - на уроках, на прогулках, в столовой, на дискотеке, стихи и песни - на английском. Оnly! Погружение и еще раз погружение! Ну как, готовы? Тогда сдавайте валюту, граждане родители.
Потом был отъезд. Тридцать детей в возрасте от восьми до пятнадцати, десять воспитателей и начальник лагеря с тремя своими отпрысками из имеющихся пяти сели в автобус "мерседес" и поехали в лингвистический лагерь. Моя дочка Саша с подружкой Лариской тоже укатили. Даже не оглянулись.
Прошло два дня. На исходе второго Ларискина мама осторожно спросила, не знаю ли я, что там происходит: ее дочь звонила и просила привезти поесть. Моя никак себя не проявляла. Посовещавшись, мы решили, что это просто каприз - скучает ребенок по дому. Хотя, с другой стороны, когда скучать? Между веселыми уроками, катаньем на санках и дискотеками?
Утром четвертого дня Лариска уже рыдала в трубку. Жаловалась на соседей по номеру. Каких соседей? Соседка-то моя дочь? Или нет?
Днем начальнику лагеря мы не дозвонились. И только в 22.00 сонный голос попросил не беспокоить в столь поздний час: начальник, намотавшись за день, задремал. Но мы продолжали верещать в трубку: "Что с девочками, как они там?" - до тех пор, пока не услышали корректное: "Все прекрасно. Приезжать не надо. Желаю вам спокойной ночи".
Спокойной ночи не получилось. В 23.40 раздался телефонный звонок:
- Привет, ма! Я быстро, потому что тут охранник отошел и я могу позвонить. Ма, ты стихи знаешь? У нас тут конкурс. Вспомни что-нибудь типа: "Папе сде... папа сде... папе сделали укол". Или про гагару, северную птицу, которая мороза не боится. Все рассказывают, а я ничего такого не знаю. Мам, ну пожалуйста, скорей!
- Немедленно спать! - завопила я.
- Ладно, пока, а то охранник идет.
Короткие гудки. Вновь звоню начальнику лагеря. Ответ неутешителен: "Телефон временно заблокирован или находится вне зоны действия". Отец пятерых детей крепко спит. Вау!
Утром пятого дня мы с Ларискиной мамой примчались в главный офис лингвистических курсов. Минут пятьдесят потоптавшись под дверью, дождались прихода дамы с меховым стогом на голове - бухгалтера. Все остальные оказались в отъезде. Погружались на базе бывшего ЦК. В английский, с нашими детьми. А самый большой босс погружался в английский в Лондоне. С не нашими детьми. Бухгалтер поклялась, что детям в лагере вау как хорошо. Что бы они там ни выдумывали.
Беспокойство подгрызало материнские сердца, однако мы, собрав мужество в кулак, терпели: пусть пройдут полный курс. Сами же потом спасибо скажут.
В редакции коллеги вовсю вспоминали свое пионерское детство: как за портвейном в соседнюю деревню бегали, как в бутылочку на раздевание играли.
- А чего ж ты, Машка, своей дочери стихов не рассказала? Как там было: "Художник, художник, художник молодой..." Ей, поди, в этом лингвистическом лагере и блеснуть-то нечем.
Неделя пребывания на выездных языковых курсах подошла к концу. Вот и автобус. А вот наши девочки. Обнимаю, прижимаю к себе. Принюхиваюсь. От детских волос несет табаком...
- Ну как, солнышко? Отдохнула? Нагулялась? Тебе понравилось? Почему от тебя пахнет никотином?
- Мам, все супер! Такой угар! А ты поесть ничего не привезла?
У меня был хлеб. Пока ребенок на заднем сиденье автомобиля набивал им рот, я пыталась хоть что-то для себя прояснить. Английский интересовал меня в последнюю очередь.
Оказалось, что все было действительно супер. Правда, блюда в столовой на базе бывшего дома отдыха ЦК подавались такие, что никто не мог их видеть уже к вечеру первого дня. Как известно, каша каше рознь и борщ борщу тоже не брат. Но мою девочку это не огорчало: классно, времени на еду тратить не надо. Хотя они с Лариской с завистью смотрели на тех, кому предки дали денег: в круглосуточно работающем баре можно было купить чипсы, сухарики, "Фанту" и "Колу".
Уроки английского, "поданные в форме игры", тоже были супер: оказалось, достаточно знать, как зовут тебя, маму-папу и кошку, кто когда родился и где живет. За правильные ответы давали приз - "Сникерс". Поскольку этот главный набор для свободного изъяснения на иностранном был давно освоен, примерные ученики от счастья плевались друг в друга жеваной бумагой и кидались ластиками. Весело, как в детском саду во время тихого часа.
Потом был дневной досуг. Тоже супер. Кто хотел - смотрел телевизор в номере, кто не хотел - смотрел его в холле. Иногда гуляли. Самые крутые - среди которых, конечно, и моя дочь - без шапок (в мороз 15 градусов по Цельсию). Санок не было, лыж - тоже. Воспитатели отдыхали после уроков с погружением. Начальник лагеря укладывал спать своего двухлетнего малыша. Так что никаких взрослых поблизости. Вау! Правда, одна девочка заблудилась в лесу. Однако нашлась к вечеру: на базу бывшего ЦК ее привели какие-то лыжники...
Но самыми упоительными были вечера. Дискотек, правда, не состоялось. Зато в двухместный (и оплаченный как двухместный) номер наших дочерей поставили еще одну кровать - для четырнадцатилетней Кати. Катя оказалась суперской девчонкой. По вечерам к ней приходили гости. Человек по десять. Засиживались за полночь. Рассказывали анекдоты, которых наши две дурищи в силу малого возраста не слыхивали. Вау! Читали русские народные стихи про гагар и про черный чемодан. Ругались. Тоже почему-то по-русски. (Или это оно и есть - погружение в новую языковую среду?!) Выпивали понемногу и нашим давали попробовать. Где брали вино? Да в суперском баре на первом этаже. Единственный минус - курили Катины друзья много. А чтоб воспитатели утром ничего не заподозрили, на ночь открывалось окно - проветривать.
Засыпали поздно ("Ты, мам, мне так никогда не разрешишь"). Один раз, когда сильно шумели, снизу пришел охранник и пообещал, если все не разойдутся, разбудить начальника лагеря и оштрафовать его за то, что пансионеры языковых курсов мешают отдыхающим на других этажах. (А их на базе бывшего ЦК было еще человек сто.) Лариска же известно чем недовольна - у нее аллергия на табачный дым и она все время кашляла.
Через три дня после возвращения Лариса заболела воспалением легких, Саша - бронхитом. Взяв больничные, мы отправились с визитом к начальнику лингвистического лагеря. Спросить, что это было за погружение такое суперское.
Господин начальник встретил нас нервно: "Что-то не так?" Не знаем что и думать, отвечали мы. И поделились своими впечатлениями от детских впечатлений. Поблагодарили за то, что в языковом лагере дети погрузились в новый язык - русский мат. Спросили, отчего в двухместном номере проживало трое. Почему так гадко кормили? Почему за детьми не присматривали? И проч.
В ответ услышали много интересного. Узнали, что наши девочки врушки. И что никто еще не жаловался. И этот лагерь - лучший из лучших. Поэтому - какие претензии?!
В его речи зазвучали до боли знакомые интонации. Но с иностранным акцентом (видно, в нашу среду не до конца погрузился):
- Детей следует лучше воспитывать, тогда они не станут вино пить. Кроме того, русские дети - распущенные. А язык подавался на высоком уровне. Кто ж виноват, что им было неинтересно? И еда прекрасная. Пусть не обманывают. Повторяю: никаких претензий. Идите домой и накажите детей за вранье. Никаких претензий.
Вау! До этой беседы особых претензий мы и не имели: ну не повезло. Однако на "врушек" и "распущенных русских детей" осерчали. И потребовали деньги обратно.
Короче, деньги, потраченные на погружение наших детей в языковую среду, "Вау!" вернули. Без компенсации за моральный ущерб, но с извинениями. Начальник лагеря, говорят, уволен как не выдержавший испытательного срока.
Ну а мы, обжегшись на молоке, теперь дуем на воду. Поэтому, следуя моде, проводим маркетинг: просим знакомых поделиться опытом пребывания их детей в других лингвистических лагерях. И что бы вы думали? Вау! Есть варианты.
